– Они вернутся, – утешила его Ариана. – Они, наверное, всю ночь посвятили выпивке. Как, например, Конан.

– А почему вы думаете, что они могут не вернуться? – заинтересованно спросил Конан.

Ариана наградила его убийственным взглядом, но Гракус слабым голосом ответил:

– Несколько месяцев назад исчезли несколько наших друзей. Художники. Двоих из них мы никогда больше не увидели. Их тела были обнаружены в мусорной куче, куда их закопали Золотые Леопарды. Их заметили случайно. Мы думаем, что Гариан хочет нас запугать.

– Что-то непохоже на королей, – нахмурился Конан. – У них в чести принародные казни и все такое прочее.

Гракусу стало плохо.

Ариана нахмурилась:

– Тебе пора на встречу с Таэрасом. С этими словами она отвернулась от Конана и принялась успокаивать скульптора, гладя его по волосам.

Не с лучшим настроением Конан натянул стеганый кафтан и кирасу поверх него. Затянул пояс с мечом.

– Куда это ты так собираешься? – подозрительно спросила Ариана. – Он же не собирается с тобой сражаться.

– У меня есть для этого причины, – уклончиво ответил Конан.

Он не стал говорить ей, что кто-то за ним охотится. В ее теперешнем состоянии она, скорее всего, решит, что киммериец пытается выжать из нее сочувствие, подобно Гракусу. Разрази Эрлик всех женщин, пожелал он куда-то в пустоту.

– Ну, рассказывай, как найти Таэраса, – потребовал Конан, насадив на голову остроконечный шлем. И все время, пока она давала указания, ее лицо оставалось столь же холодным.

Улица Кузнецов, куда он прибыл согласно указаниям, оправдывала свое название. Здесь работали оружейники, мастера по железу, золоту, серебру, меди, бронзе. Звон молотков сплетался в один неумолчный гул с криками торговцев. Улица напоминала улей. Гильдии следили, чтобы мастер работал только с одним металлом. Но те же Гильдии наняли охрану, которая патрулировала улицу. Покупатели и торговцы могли чувствовать себя спокойно, как нигде.

Чем ближе он подходил к цели, тем меньше ему хотелось приходить неподготовленным. По словам Арианы, чтобы добраться до места, он должен был миновать узкий коридор, начинающийся в лавке медника, и подняться по лестнице в его конце. События последних дней совсем испортили ему нервы.

У самой лавки медника Конан начал делать вид, что приценивается к товарам. Он то подкидывал в руке меч, то пробовал пальцем украшенную чеканными листьями серебряную чашу. При этом он не сводил взгляда с лавки. Пара местных стражников остановились и задумчиво посмотрели на киммерийца, который стоял у открытого прилавка серебряных дел мастера. Недолго думая, Конан поднес чашу к уху и постучал по ней костяшкой пальца. – Слишком много олова, – заявил он и пренебрежительно бросил чашу на прилавок. Взбешенный торговец кричал вслед ему оскорбления, но стражники утратили к нему интерес.

Сразу за лавкой находилась боковая улочка, точно так же пропахшая запахом мочи. Как и ожидал Конан, большая часть глиняной штукатурки благодаря сырости уже отвалилась со стены здания.

Убедившись, что никто за ним не следит, Конан примерился и принялся взбираться вверх. Кто-то, может, и посчитал бы такой подъем, особенно в сапогах и кирасе, делом невозможным. Но для выросшего среди скал Киммерии эти трещины между грубо обтесанными камнями были все равно что гладкая лестница. Если бы кто-нибудь взглянул на место, где он стоял, всего секунду спустя, ему бы показалось, что Конан исчез.

Когда он перевалил через край красной черепичной крыши, на его лице появилась улыбка. Здесь было чердачное окно-отдушина, обтянутое рыбьими пузырями. И оно было как раз над тем местом, где его ждали. В этом он был уверен.

Осторожно, стараясь не потревожить отдельные куски черепицы, да и самому не загреметь вниз, Конан подобрался к отдушине. Поскольку увидеть что-либо сквозь рыбий пузырь было невозможно, хоть он и пропускал свет, Конан острием кинжала проделал в нем небольшую дырочку и приник к ней глазом.

Внизу оказалась узкая комната, плохо освещенная, несмотря на отдушину и две бронзовые лампы на столе. В ней находились четверо, и у двоих были в руках взведенные арбалеты. Оружие было направлено на дверь, через которую Конан должен был появиться.

Киммериец ошарашенно покачал головой. Одно дело проявить разумную осторожность, и совсем другое – нарваться на неприятности при всех предосторожностях.

– Так он идет или нет? – раздраженно спросил один из тех, кто не имел арбалета. Поперек его бритой головы тянулся шрам от удара саблей, который запросто отправил бы на тот свет любого обычного человека.

– Он придет, не беспокойся, – заверил его другой мужчина без арбалета. – Девушка обещала, что пришлет его прямо сюда.

Конан замер. Неужели это Ариана послала его прямо на смерть?

– А что ты потом ей скажешь? – спросил человек со шрамом. – Она может быть опасна, Таэрас.

– Скажу, что я его нанял, – рассмеялся мужчина. – И послал его на соединение с той тысячей, которую я якобы собрал за городом. Это должно ее успокоить.

Лежащий на крыше Конан облегченно вздохнул. Что бы Ариана ни совершила, она сделала это не по своей воле. Позже до него дошел смысл остальных слов. Якобы нанял. Значит, все обстоит так, как он и опасался. Юных заговорщиков просто дурачат. Ему придется ответить на много вопросов, подумал Конан и вытащил меч.

– Стреляйте сразу, как только он переступит порог, – поучал арбалетчиков Таэрас. – Эти варвары слишком цепко держатся за жизнь.

– Он уже сейчас все равно что мертвый, – сострил один, а другой ласково погладил ложе арбалета.

Конан ощерился. Мы еще посмотрим, кто больше годится на роль мертвеца. Он бесшумно поднялся и прыгнул.

С воплем – «Кром!» – он прорвал материал отдушины.

У них было время только повернуть голову на звук, а затем Конан приземлился прямо на голову одного из арбалетчиков. Тот с хрустом ломаемых позвонков осел на пол. Второй лихорадочно попытался перенацелить свое оружие, но Конан, развернувшись с тигриной грацией, сунул свой кинжал ему в горло. Тот закашлялся кровью, и в агонии спустил курок.

Стрела пронзила человека со шрамом, который только наполовину успел вынуть из ножен меч. Он выругался и умер.

Использовав кинжал как рукоять, Конан метнул тело арбалетчика в Таэраса. Теперь он узнал его покрытое метками болезни лицо – этот человек присутствовал на встрече, которую Конан прервал другим своим неожиданным появлением с крыши.

Таэрас покачнулся и едва сохранил равновесие. Его рука ухватилась за меч.

– Ты, – узнал он лицо киммерийца.

Конан ударил. Сталь его клинка звякнула о рукоять меча. Таэрас вскрикнул. Отрубленные пальцы упали на пол. Но он был настоящий боец. Левой рукой Таэрас выхватил кинжал и ринулся на Конана.

Убить его не составило бы труда, но киммерийцу нужна была информация. Сделав шаг в сторону, он пропустил атакующего мимо и огрел его по затылку зажатой в руке рукояткой меча. Таэрас пошатнулся, зацепился за труп товарища и рухнул на пол. Пару раз дернувшись, он затих.